Форум » Воспитание » Агрессия - как следствие чрезмерного сюсюканья и тетешканья с собакой? » Ответить
Агрессия - как следствие чрезмерного сюсюканья и тетешканья с собакой?
Бульф: Давно за собой замечала, что совершенно неправильно воспитываю (уже воспитала) своих девчат, применяя что-то вроде метода кнута, чередующегося с пряником, то есть, если своими словами, - от бурных объятий с поцелуями и ласковыми словечками я практически сразу перехожу к грозным, повелительным окрикам. Без золотой середины. Но, в принципе, воспитала довольно добродушных и мирных, относительно послушных девчат. Но может ли такое "воспитание" привести в дальнейшем к тому, что собака превратится в маленького домашнего монстра, от которого будут страдать не только приходящие в дом гости, но и члены семьи? Вот, например, как в рассказе Хэрриота? [more] ДЖЕЙМС ХЭРРИОТ "И ВСЕ ОНИ - СОЗДАНИЯ ПРИРОДЫ" [quote]Какие мерзкие собаченции! Я сам себе удивлялся; обычно мне удается обнаружить симпа- тичные черты почти во всех моих пациентах, принадлежащих к собачьему племени. Но Дусик и Пусик Уитхорнов упорно оставались исключением, как я ни старался отыскать в них хотя бы одно достоинство. Сплошные недостатки - отвратительные привычки, отвратительные манеры. Например, встреча, которую они мне неизменно устраивали. - Лежать! Лежать! - взвыл я, как всегда, но два уэст-хай- ленд-уайт-терьера продолжали, стоя на задних лапах, передними яростно царапать мои голени. (Выше они не дотягивались.) Воз- можно, кожа у меня на голенях особенно нежная, судить не берусь, но ощущение было мучительнейшим. Когда я попятился на пуантах, комнату огласил заливистый смех мистера и миссис Уитхорн. Сцена эта им никогда не прие- далась. - Ну какие же они лапочки! - пролепетал мистер Уитхорн, давясь хохотом. - Как мило они с вами здороваются, утютюлечки мои! Согласиться с ним мне было трудновато. Ведь гнусная парочка не просто пытала меня, нанося некоторый ущерб и тонкой материи брюк, но вперяла в меня свирепые взгляды, весьма недвусмыслен- но скалясь, подергивая губами и пощелкивая зубами. Да, рычать они не рычали, но я бы все-таки не назвал это таким уж дружеским приветствием. - Идите к папочке, лапусеньки! - Хозяин подхватил их на руки и нежно расцеловал, все еще похихикивая. - Нет, согласи- тесь, мистер Хэрриот, это же просто чудо, с какой любовью они вас встречают, а потом не хотят, чтобы вы уходили? Я ничего не ответил и принялся молча отряхивать брюки. Да, действительно, едва я входил, как эти твари принимались царапать мне ноги, а когда я уходил, всячески старались тяпнуть меня за щиколотки. А в промежутке допекали, как могли. И ведь оба были стариками - Дусику шел пятнадцатый год, а Пусику - трина- дцатый. Казалось бы, возраст и опыт могли бы приучить их к сдержанности, но где там! - Ну, - сказал я, убедившись, что ни ноги, ни брюки серьезно- го ущерба не понесли, - насколько я понял, Дусик прихрамывает? - Да, на левую переднюю лапочку. - Миссис Уитхорн поста- вила страдальца на стол, предварительно застеленный газетой. - С самого утра. Бедняжечка так страдает! Я осторожно приподнял лапу и тут же отдернул руку: зубы Ду- сика лязгнули в дюйме от моих пальцев. - Поосторожней, мистер Хэрриот! - вскрикнула миссис Уит- хорн. - Ему же больно! Прелесть ты моя! Он ведь страдает, мистер Хэрриот, а вы так грубо!.. Я только зубы стиснул. Конечно, для начала следовало бы об- мотать ему морду пластырем, но я еще не забыл, какой негодую- щий ужас обуял супругов, едва я посмел заикнуться о своей идее. Ну, ничего, справимся. Игра эта мне знакома, и Дусику не поймать меня врасплох. Видывали мы кусак и попроворней. Я обвил больную ногу указательным пальцем и успел увидеть все, что требовалось, прежде, чем Дусик завершил второе покуше- ние. Красноватое вздутие между пальцами. Из-за такой пустячной кисты ветеринара вызывают на дом! Но Уитхорны раз и навсегда отказались возить своих любимцев в приемную. Бедняжечки так нервничают! Я выпрямился. - Вполне безобидная киста, но боль она, безусловно, причи- нять может, а потому рекомендую промывать ее горячей водой, по- ка она не вскроется. Тогда боль пройдет. Многие собаки сами их вскрывают, покусывая между пальцами. Но вы можете ускорить этот процесс. - Я набрал в шприц раствор антибиотика. - Проис- хождение таких кист точно не установлено. Возбудители не най- дены. Но на случай заражения я сделаю ему укол. Держа Дусика за шкирку, я благополучно справился с инъек- цией, но тут мистер Уитхорн водворил на стол Пусика. - Раз уж вы здесь, так осмотрите и его. Такая просьба входила в обычный ритуал моих визитов, и я покорно прощупал и прослушал огрызающийся комок белой шер- сти, а потом измерил температуру. Естественно, он страдал всеми недомоганиями собачьей старости - артрит, нефрит и прочее, включая шумы в сердце, которые бывало трудновато различить в злобном ворчании, эхом отдававшимся в грудной клетке. Кончив осмотр, я пополнил запас лекарств, предназначенный для обоих, и попрощался. Оставалось уйти. Мистер и миссис Уит- хорн замерли в сладком предвкушении. Из раза в раз повторялось одно и то же: под злорадное хихи- канье хозяев собачонки заняли пост у порога, не давая мне пройти. Они скалились с какой-то ядовитой злостью. Чтобы прорваться, я сделал отвлекающий маневр вправо, а потом подскочил к двери и ухватил ручку. Однако мне пришлось обернуться, чтобы избе- жать зубов, жадно щелкнувших у самых моих лодыжек. Я запры- гал, но уже не на пуантах, как прима-балерина, а словно отплясы- вая лихую джигу. Два-три умелых выпада правой ногой, и я вылетел на свежий воздух, со смаком захлопнув за собой дверь. Пока я стоял, переводя дуд, возле меня затормозил голубой фургончик Дуга Уотсона, молочника. - Доброго утра, мистер Хэрриот! - Он махнул рукой на дверь, из которой я только что выскочил. - Этих псин навещали? - Да. - Вот гаденыши, а? Я засмеялся. - Характеры у них не из самых приветливых! - Во-во! Привезу молоко, а сам так под ноги и смотрю. Чуть дверь открывается, они сразу на меня набрасываются. - Естественно. Его глаза расширились. - Так сразу за ноги и цапают! Ну, и прыгаешь, как полоум- ный, а все на тебя пялятся. Я кивнул. - Мне это по опыту известно. - Если не остеречься - все! Вот поглядите! - Он высунул но- гу из дверцы и указал на резиновый сапог. По бокам каблука я уви- дел две аккуратные дырочки. - Цапнул-таки, подлюга. До крови про- кусил. - Боже мой! А который из них? - Да не разобрал я. Как их кличут-то? - Дусик и Пусик, - ответил я. - Вот те на! - Дуг уставился на меня, выпучив глаза. Его собаку звали Черныш. Он наморщил лоб, а потом нагнулся ко мне. - Может, вы мне не поверите, только вот что: они ведь очень ласковые были! - Как! - Точно вам говорю. Когда только-только тут поселились, знай, хвостами виляли. Еще до вашего времени, конечно. Вот как оно было - Поразительно! - сказал я. - Но тогда отчего же? - Кто его знает! - Дуг пожал плечами. - Только и полгода не прошло, как они озлились. А потом все злее да злее делались. Я продолжал ломать голову над этим преображением и когда вернулся в Скелдейл-Хаус. Ведь уэст-хайленд-уайт-терьеры вооб- ще-то очень дружелюбны и покладисты... В аптеке Зигфрид пи- сал инструкцию на ярлыке бутылки с микстурой против колик, и, не удержавшись, я выложил ему свои недоумения. - Да-да, - сказал он. - Мне тоже про это рассказывали. Я раза два побывал у Уитхорнов и знаю, почему их собаки так не- выносимы. - Неужели? Так почему же? - Во всем виноваты хозяева. Они их не только не воспиты- вали, но все время тетешкали да еще сюсюкали. - Пожалуй, - задумчиво протянул я. - Конечно, я тоже нем- ножко пляшу вокруг своих собак, но до тисканья и поцелуев дело, слава богу, не доходит. - Вот именно. Избыток слащавых ласк собакам очень вреден. И еще одно: эта парочка верховодит в доме. А собаки любят подчи- няться. Тогда они чувствуют себя увереннее и безопаснее. Можете мне поверить: Дусик и Пуснк остались бы очень милыми песика- ми, если бы их с самого начала держали в определенной строгости. - Ну, а теперь всем командуют они. - Бесспорно. И им это страшно не нравится. Если бы только Уитхорны были способны снять розовые очки и трезво взглянуть на истинное положение вещей! Но, боюсь, теперь уже слишком поздно. - Мой партнер сунул бутылку в карман и вышел. Уитхорны продолжали меня часто вызывать, и я вновь и вновь проделывал балетные па и отплясывал джигу. А потом Дусик и Пусик издохли почти одновременно. Причем оба скончались очень мирно: Дусика нашли утром бездыханным в его корзинке, а Пусик устроился в саду подремать под яблоней и больше не проснулся. И хорошо, что так. Конечно, они обращались со мной не слиш- ком по-дружески, но мне было приятно, что их миновали испыта- ния, которые делают тягостной работу с мелкими животными - они не угодили под машину, не таяли от долгой мучительной бо- лезни, их не пришлось усыплять. Казалось, кончилась одна глава моей жизни. Однако вскоре мне позвонил мистер Уитхорн. - Мистер Хэрриот, - сказал он. - Мы приобрели двух щенков той же породы. Вы не приехали бы сделать им прививку от чумы? До чего же приятно было войти в комнату, где приветливо за- виляли хвостами два милых щенка! Им обоим было по три месяца, и они глядели на меня умильными глазенками. - Какая прелесть! - сказал я - А как вы их назвали? - Дуснк и Пусик, - ответил мистер Уитхорн. - Нам хочется сохранить живой память о наших незабвенных милашках. - Он подхватил щенят на руки и осыпал их поцелуями. Я сделал прививки, а потом у меня долго не было причин навещать очаровательную парочку. Видимо, оба отличались за- видным здоровьем. Во всяком случае, миновал без малого год, прежде чем меня пригласили осмотреть их для профилактики. Когда я вошел, Дусик и Пусик номер два сидели бок о бок на диване в странно застывшей позе. Я направился к ним, оба сме- рили меня ледяным ваглядом и, словно по команде, оскалились с легким рычанием. У меня по спине побежали мурашки. Неужели - опять? Едва мистер Уитхорн поставил Дусика на стол и я достал из футляра ау- роскоп, как мне стало окончательно ясно, что судьба перевела стрелки часов назад: белая шерсть поднялась дыбом, еще недавно дружелюбные глаза смотрели на меня со злобным недоверием. - Придержите ему, пожалуйста, голову, - сказал я. - Нач- нем с ушей. Я нежно эажал ухо между большим и указательным пальцами, осторожно вставил ауроскоп, приложил глаз к окуляру, начал осмотр внешнего слухового прохода - и тут собаченция показала себя. Я услышал злобное рычание, невольно отдернул голову, и острые зубы сомкнулись где-то рядом с моим носом. Мистер Уитхорн откинулся и захохотал. - Ах, шалунишка! Не терпит никаких с собой вольностей! Ха- ха-ха! - Он ухватился за край стола, еле держась на ногах, потом смахнул с глаз слезы - Боже мой, боже мой! Вот проказник! Я был потрясен. Его словно забавляло, что он мог бы сейчас любоваться безносым ветеринаром. Я покосился на его жену: она заливалась восхищенным смехом. Какой был смысл что-то втолковывать подобным людям? Если они видят только то, что хо- тят видеть? Мне оставалось лишь продолжить осмотр. - Мистер Уитхорн, - сказал я сквозь стиснутые зубы, будь- те добры, подержите его опять. Только возьмите покрепче за шею. справа и слева. Он опасливо поглядел на меня. - А я не сделаю бо-бо моему лапусику? - Конечно, нет. - Ну, хорошо! - Он прижался щекой к собачьей морде и нежно зашептал. - Папусик обещает быть осторожненьким, ангел мой. Не бойся, мой миленький! Он ухватил складня кожи на шее, как я просил, и ауроскоп водворился в ухо. Осматривая слуховой проход, слушая сладкое сюсюканье мистера Уитхорна, я с напряжением ждал следующей атаки. Но когда мой пациент с рычанием сделал выпад, я обнару- жил, что боялся совершенно напрасно: он нашел себе другой объект. Бросив ауроскоп, я отскочил и увидел, что Дусик погрузил зубы в основание большого пальца своего хозяина. И не просто тяпнул, а повис у него на руке, все крепче смыкая челюсти. Мистер Уитхорн испустил пронзительный вопль и кое-как выс- вободился. - АХ ТЫ ПАРШИВЕЦ! - визжал он, прыгая по комнате и страдальчески тряся кистью. Потом взглянул на две алые струй- ки, льющиеся из двух глубоких проколов, и вперил в Дусика сви- репый взгляд. - АХ ТЫ МЕРЗКАЯ ТВАРЬ! Мне вспомнился най разговор с Зигфридом. Ну, может быть, теперь Уитхорны все-таки снимут розовые очки![/quote] [/more] Или же это касается только кобелей, девочек обилием ласк не испортишь? И как найти в себе силы не целоваться с ними по сто раз на дню, не умиляться вслух с применением бессчетного количества ласкательно-уменьшительных словечек их красоте и обаянию, и не орать потом на весь двор - "Ах ты мерзкая тварь, пылесос несчастный, опять какое-то говно схватила и тащишь в пасть!" КАК НАУЧИТЬСЯ ПРАВИЛЬНО ВОСПИТЫВАТЬ СВОЮ СОБАКУ, БЕЗ ПЕРЕГИБОВ В ТУ ИЛИ ИНУЮ СТОРОНУ? Или же нужно, прежде всего, начать воспитание с себя? А как быть, если уже поздно заниматься самовоспитанием?
Марианна: Бульф, пожалуйста, вынесите цитату из Хэрриота во второй пост, первый у Вас избыточно заполнен и будет мешать нормальному чтению темы.
Tanichka: Бульф пишет: И как найти в себе силы не целоваться с ними по сто раз на дню У меня таких сил точно нет
Бульф: Марианна пишет: пожалуйста, вынесите цитату из Хэрриота во второй пост Без проблем, только взамен я попрошу Вас высказаться по заявленной теме, как одного из ведущих специалистов Форума по воспитанию. Вы согласны с утверждением Зигфрида, что Дусика и Пусика испортили чрезмерные слащавые ласки их хозяев? И что такие бесконечные сюсюканья и тетешканья в конечном итоге могут привести к тому, что вполне миролюбивые, добрые и ласковые щенки станут злобными монстрами и агрессорами, собаками с отвратительным характером? И как прежде воспитать и обуздать себя, чтобы потом правильно воспитать собаку? Пожалуйста, поддержите тему, мне кажется дискуссия на тему воспитания гораздо полезнее и интереснее, чем грядущее обмусоливание в соседнем "Разведении" новейших аргументов и "фактов" в пользу преступных действий некоей "мошенницы", как всегда, ничем не подтвержденных. P.S. Только сделайте, пожалуйста, мой пост с цитатой вторым по счету - я сама этого сделать, увы, не могу!
Бульф: ДЖЕЙМС ХЭРРИОТ "И ВСЕ ОНИ - СОЗДАНИЯ ПРИРОДЫ" Какие мерзкие собаченции! Я сам себе удивлялся; обычно мне удается обнаружить симпа- тичные черты почти во всех моих пациентах, принадлежащих к собачьему племени. Но Дусик и Пусик Уитхорнов упорно оставались исключением, как я ни старался отыскать в них хотя бы одно достоинство. Сплошные недостатки - отвратительные привычки, отвратительные манеры. Например, встреча, которую они мне неизменно устраивали. - Лежать! Лежать! - взвыл я, как всегда, но два уэст-хай- ленд-уайт-терьера продолжали, стоя на задних лапах, передними яростно царапать мои голени. (Выше они не дотягивались.) Воз- можно, кожа у меня на голенях особенно нежная, судить не берусь, но ощущение было мучительнейшим. Когда я попятился на пуантах, комнату огласил заливистый смех мистера и миссис Уитхорн. Сцена эта им никогда не прие- далась. - Ну какие же они лапочки! - пролепетал мистер Уитхорн, давясь хохотом. - Как мило они с вами здороваются, утютюлечки мои! Согласиться с ним мне было трудновато. Ведь гнусная парочка не просто пытала меня, нанося некоторый ущерб и тонкой материи брюк, но вперяла в меня свирепые взгляды, весьма недвусмыслен- но скалясь, подергивая губами и пощелкивая зубами. Да, рычать они не рычали, но я бы все-таки не назвал это таким уж дружеским приветствием. - Идите к папочке, лапусеньки! - Хозяин подхватил их на руки и нежно расцеловал, все еще похихикивая. - Нет, согласи- тесь, мистер Хэрриот, это же просто чудо, с какой любовью они вас встречают, а потом не хотят, чтобы вы уходили? Я ничего не ответил и принялся молча отряхивать брюки. Да, действительно, едва я входил, как эти твари принимались царапать мне ноги, а когда я уходил, всячески старались тяпнуть меня за щиколотки. А в промежутке допекали, как могли. И ведь оба были стариками - Дусику шел пятнадцатый год, а Пусику - трина- дцатый. Казалось бы, возраст и опыт могли бы приучить их к сдержанности, но где там! - Ну, - сказал я, убедившись, что ни ноги, ни брюки серьезно- го ущерба не понесли, - насколько я понял, Дусик прихрамывает? - Да, на левую переднюю лапочку. - Миссис Уитхорн поста- вила страдальца на стол, предварительно застеленный газетой. - С самого утра. Бедняжечка так страдает! Я осторожно приподнял лапу и тут же отдернул руку: зубы Ду- сика лязгнули в дюйме от моих пальцев. - Поосторожней, мистер Хэрриот! - вскрикнула миссис Уит- хорн. - Ему же больно! Прелесть ты моя! Он ведь страдает, мистер Хэрриот, а вы так грубо!.. Я только зубы стиснул. Конечно, для начала следовало бы об- мотать ему морду пластырем, но я еще не забыл, какой негодую- щий ужас обуял супругов, едва я посмел заикнуться о своей идее. Ну, ничего, справимся. Игра эта мне знакома, и Дусику не поймать меня врасплох. Видывали мы кусак и попроворней. Я обвил больную ногу указательным пальцем и успел увидеть все, что требовалось, прежде, чем Дусик завершил второе покуше- ние. Красноватое вздутие между пальцами. Из-за такой пустячной кисты ветеринара вызывают на дом! Но Уитхорны раз и навсегда отказались возить своих любимцев в приемную. Бедняжечки так нервничают! Я выпрямился. - Вполне безобидная киста, но боль она, безусловно, причи- нять может, а потому рекомендую промывать ее горячей водой, по- ка она не вскроется. Тогда боль пройдет. Многие собаки сами их вскрывают, покусывая между пальцами. Но вы можете ускорить этот процесс. - Я набрал в шприц раствор антибиотика. - Проис- хождение таких кист точно не установлено. Возбудители не най- дены. Но на случай заражения я сделаю ему укол. Держа Дусика за шкирку, я благополучно справился с инъек- цией, но тут мистер Уитхорн водворил на стол Пусика. - Раз уж вы здесь, так осмотрите и его. Такая просьба входила в обычный ритуал моих визитов, и я покорно прощупал и прослушал огрызающийся комок белой шер- сти, а потом измерил температуру. Естественно, он страдал всеми недомоганиями собачьей старости - артрит, нефрит и прочее, включая шумы в сердце, которые бывало трудновато различить в злобном ворчании, эхом отдававшимся в грудной клетке. Кончив осмотр, я пополнил запас лекарств, предназначенный для обоих, и попрощался. Оставалось уйти. Мистер и миссис Уит- хорн замерли в сладком предвкушении. Из раза в раз повторялось одно и то же: под злорадное хихи- канье хозяев собачонки заняли пост у порога, не давая мне пройти. Они скалились с какой-то ядовитой злостью. Чтобы прорваться, я сделал отвлекающий маневр вправо, а потом подскочил к двери и ухватил ручку. Однако мне пришлось обернуться, чтобы избе- жать зубов, жадно щелкнувших у самых моих лодыжек. Я запры- гал, но уже не на пуантах, как прима-балерина, а словно отплясы- вая лихую джигу. Два-три умелых выпада правой ногой, и я вылетел на свежий воздух, со смаком захлопнув за собой дверь. Пока я стоял, переводя дуд, возле меня затормозил голубой фургончик Дуга Уотсона, молочника. - Доброго утра, мистер Хэрриот! - Он махнул рукой на дверь, из которой я только что выскочил. - Этих псин навещали? - Да. - Вот гаденыши, а? Я засмеялся. - Характеры у них не из самых приветливых! - Во-во! Привезу молоко, а сам так под ноги и смотрю. Чуть дверь открывается, они сразу на меня набрасываются. - Естественно. Его глаза расширились. - Так сразу за ноги и цапают! Ну, и прыгаешь, как полоум- ный, а все на тебя пялятся. Я кивнул. - Мне это по опыту известно. - Если не остеречься - все! Вот поглядите! - Он высунул но- гу из дверцы и указал на резиновый сапог. По бокам каблука я уви- дел две аккуратные дырочки. - Цапнул-таки, подлюга. До крови про- кусил. - Боже мой! А который из них? - Да не разобрал я. Как их кличут-то? - Дусик и Пусик, - ответил я. - Вот те на! - Дуг уставился на меня, выпучив глаза. Его собаку звали Черныш. Он наморщил лоб, а потом нагнулся ко мне. - Может, вы мне не поверите, только вот что: они ведь очень ласковые были! - Как! - Точно вам говорю. Когда только-только тут поселились, знай, хвостами виляли. Еще до вашего времени, конечно. Вот как оно было - Поразительно! - сказал я. - Но тогда отчего же? - Кто его знает! - Дуг пожал плечами. - Только и полгода не прошло, как они озлились. А потом все злее да злее делались. Я продолжал ломать голову над этим преображением и когда вернулся в Скелдейл-Хаус. Ведь уэст-хайленд-уайт-терьеры вооб- ще-то очень дружелюбны и покладисты... В аптеке Зигфрид пи- сал инструкцию на ярлыке бутылки с микстурой против колик, и, не удержавшись, я выложил ему свои недоумения. - Да-да, - сказал он. - Мне тоже про это рассказывали. Я раза два побывал у Уитхорнов и знаю, почему их собаки так не- выносимы. - Неужели? Так почему же? - Во всем виноваты хозяева. Они их не только не воспиты- вали, но все время тетешкали да еще сюсюкали. - Пожалуй, - задумчиво протянул я. - Конечно, я тоже нем- ножко пляшу вокруг своих собак, но до тисканья и поцелуев дело, слава богу, не доходит. - Вот именно. Избыток слащавых ласк собакам очень вреден. И еще одно: эта парочка верховодит в доме. А собаки любят подчи- няться. Тогда они чувствуют себя увереннее и безопаснее. Можете мне поверить: Дусик и Пуснк остались бы очень милыми песика- ми, если бы их с самого начала держали в определенной строгости. - Ну, а теперь всем командуют они. - Бесспорно. И им это страшно не нравится. Если бы только Уитхорны были способны снять розовые очки и трезво взглянуть на истинное положение вещей! Но, боюсь, теперь уже слишком поздно. - Мой партнер сунул бутылку в карман и вышел. Уитхорны продолжали меня часто вызывать, и я вновь и вновь проделывал балетные па и отплясывал джигу. А потом Дусик и Пусик издохли почти одновременно. Причем оба скончались очень мирно: Дусика нашли утром бездыханным в его корзинке, а Пусик устроился в саду подремать под яблоней и больше не проснулся. И хорошо, что так. Конечно, они обращались со мной не слиш- ком по-дружески, но мне было приятно, что их миновали испыта- ния, которые делают тягостной работу с мелкими животными - они не угодили под машину, не таяли от долгой мучительной бо- лезни, их не пришлось усыплять. Казалось, кончилась одна глава моей жизни. Однако вскоре мне позвонил мистер Уитхорн. - Мистер Хэрриот, - сказал он. - Мы приобрели двух щенков той же породы. Вы не приехали бы сделать им прививку от чумы? До чего же приятно было войти в комнату, где приветливо за- виляли хвостами два милых щенка! Им обоим было по три месяца, и они глядели на меня умильными глазенками. - Какая прелесть! - сказал я - А как вы их назвали? - Дуснк и Пусик, - ответил мистер Уитхорн. - Нам хочется сохранить живой память о наших незабвенных милашках. - Он подхватил щенят на руки и осыпал их поцелуями. Я сделал прививки, а потом у меня долго не было причин навещать очаровательную парочку. Видимо, оба отличались за- видным здоровьем. Во всяком случае, миновал без малого год, прежде чем меня пригласили осмотреть их для профилактики. Когда я вошел, Дусик и Пусик номер два сидели бок о бок на диване в странно застывшей позе. Я направился к ним, оба сме- рили меня ледяным ваглядом и, словно по команде, оскалились с легким рычанием. У меня по спине побежали мурашки. Неужели - опять? Едва мистер Уитхорн поставил Дусика на стол и я достал из футляра ау- роскоп, как мне стало окончательно ясно, что судьба перевела стрелки часов назад: белая шерсть поднялась дыбом, еще недавно дружелюбные глаза смотрели на меня со злобным недоверием. - Придержите ему, пожалуйста, голову, - сказал я. - Нач- нем с ушей. Я нежно эажал ухо между большим и указательным пальцами, осторожно вставил ауроскоп, приложил глаз к окуляру, начал осмотр внешнего слухового прохода - и тут собаченция показала себя. Я услышал злобное рычание, невольно отдернул голову, и острые зубы сомкнулись где-то рядом с моим носом. Мистер Уитхорн откинулся и захохотал. - Ах, шалунишка! Не терпит никаких с собой вольностей! Ха- ха-ха! - Он ухватился за край стола, еле держась на ногах, потом смахнул с глаз слезы - Боже мой, боже мой! Вот проказник! Я был потрясен. Его словно забавляло, что он мог бы сейчас любоваться безносым ветеринаром. Я покосился на его жену: она заливалась восхищенным смехом. Какой был смысл что-то втолковывать подобным людям? Если они видят только то, что хо- тят видеть? Мне оставалось лишь продолжить осмотр. - Мистер Уитхорн, - сказал я сквозь стиснутые зубы, будь- те добры, подержите его опять. Только возьмите покрепче за шею. справа и слева. Он опасливо поглядел на меня. - А я не сделаю бо-бо моему лапусику? - Конечно, нет. - Ну, хорошо! - Он прижался щекой к собачьей морде и нежно зашептал. - Папусик обещает быть осторожненьким, ангел мой. Не бойся, мой миленький! Он ухватил складня кожи на шее, как я просил, и ауроскоп водворился в ухо. Осматривая слуховой проход, слушая сладкое сюсюканье мистера Уитхорна, я с напряжением ждал следующей атаки. Но когда мой пациент с рычанием сделал выпад, я обнару- жил, что боялся совершенно напрасно: он нашел себе другой объект. Бросив ауроскоп, я отскочил и увидел, что Дусик погрузил зубы в основание большого пальца своего хозяина. И не просто тяпнул, а повис у него на руке, все крепче смыкая челюсти. Мистер Уитхорн испустил пронзительный вопль и кое-как выс- вободился. - АХ ТЫ ПАРШИВЕЦ! - визжал он, прыгая по комнате и страдальчески тряся кистью. Потом взглянул на две алые струй- ки, льющиеся из двух глубоких проколов, и вперил в Дусика сви- репый взгляд. - АХ ТЫ МЕРЗКАЯ ТВАРЬ! Мне вспомнился най разговор с Зигфридом. Ну, может быть, теперь Уитхорны все-таки снимут розовые очки!
Buk-L: На мой взгляд, в воспитании и собак и детей самое главное последовательность. Просто любовью и вниманием трудно кого-либо испортить. Надо сразу решить для себя, что можно позволять, а что ни при каких условиях. В частности щелкать зубами. Но щелкать это ладно, а вот кусать или просто попытка схватить должна пресекаться сразу и беспрекословно любым способом. Тут уж действия происходят автоматические, некогда думать что педагогично, а что не очень. У моего Тимона в этом плане наследственность не очень... Папа его жрался... И сам парень не очень простой по характеру. Приходилось строить его и до сих приходится иногда, но ни разу в жизни он нас не укусил. Щелкает зубами, рычит, но кусаться.... Что касается воспитания детей, то меня очень поражала одна наша родственница, с которой мы раньше, когда дети были маленькими, на даче вместе летом жили. Она очень странно общалась со своей дочкой. Слышишь как постоянно сюси-пуси, утю-тю, а через минуту уже орет на нее... В результате девчонка выросла с кучей комплексов, даже выучиться не могла нормально - дошла до диплома в платном ВУЗе и отказалась его защищать - что вообще ни в какие рамки не входит. Что касается личной жизни, то уж 30 лет скоро, а никаких намеков на устройство семьи.
буба: Buk-L пишет: На мой взгляд, в воспитании и собак и детей самое главное последовательность. ой как согласна, но именно ее (последовательности) у меня нет. Правда я не могу сказать, что я сначала такая. а через минуту другая - нет. Я могу долгое время оставаться в благодушном настроении, а потом ...бац...И что то очень сильно вывело меня из себя.... Завтра мне Бубла с дачи привезут - вот оно счастье...
Buk-L: А еще, прочитав приведенный рассказ, я поняла, что в этом конкретном случае, хозяева поощряли агрессивное поведение, умилялись именно этим, что собаки сразу просекли, и стали вести себя так, чтобы хозам понравилось. Ни о какой чрезмерной любви в этом рассказе даже и речи нет. Полная безответственность присутствует, а любви - нет. Исключительно к себе любимым любовь, а не к собакам. Психология собаки несколько другая, чем у человека. Она пытается привлечь внимание любой ценой, даже если получит наказание. В этом вся разница - главное, обратили на нее внимание, а каким образом это произошло для нее неважно. Я много литературы перелопатила по этому поводу, когда воспитывала своего первого бульдога. Очень не хотела получить второго "кокера", вредного и жрущегося, который вообще ничего не позволял с собой сделать. Видимо, эта работа, пошла на пользу, потому как дальше все мои собаки получались вполне адекватные, милые, а некоторые с изюминкой.
Зубова Светлана: Бульф , рассказ Хэрриота можно добавить в первый пост под сполер действительно, в воспитании нужна последовательность. Если что-либо нельзя, то нельзя всегда. Я стараюсь отрицательные команды сделать максимально короткими: Нельзя, Фу, Плюнь, Нет. Например, когда на Бусю накатывает и она собирается жраться, треплю за шкирку и говорю "Нет", прогресс есть - сейчас она прежде чем поклацкать зубами на ньюфа, с которым гуляем, стоит смирненько и смотрит на меня, слышит "Нельзя", отворачивается и всем видом показывает, что нет здесь никакого ньюфа и ничЁ она не хотела кусаться. Любовь стараюсь проявлять в меру, когда собаки спят, кушают или увлечены своим важными делами, то не лезу в морду с поцелуями Они сами подходят и предлагают поиграть или просят ласки, никогда не отказываю, всегда с воодушевлением включаюсь в предложенные действия.
Buk-L: То, что пишет Бульф, что целуется и умиляется сто раз на дню, это, конечно, преувеличение и не стоит воспринимать буквально. Не один человек в здравом уме не будет тискать спящую или жующую собаку. Да, и потом, просто, нет времени у работающих людей все время тискать и целовать своих Дусиков и Пусиков. Все должно быть в меру, но собака так же как и ребенок должна чувствовать, что когда нужно, хозяин всегда готов придти на помощь и погладить, и поласкать. Должно быть чувство защищенности у животного, чтобы ему самому не пришлось это в себе культивировать. А то, при некоторых обстоятельствах собаки частенько на берут на себя охрану хозяина от гипотетических врагов, а заодно и построить можно. Вот тебе кнут и пряник, только наоборот.
буба: Buk-L пишет: Не один человек в здравом уме не будет тискать спящую или жующую собаку. упс... у меня в семье все так делают. Муж обожает его сонного тискать, или растормошить и узнать - спал ли Бубел
Oxy: буба пишет: упс... у меня в семье все так делают. и у меня сто раз упс...
Зубова Светлана: Моя первая бульдожка была дЭушкой со ... странным характером. Она стала моей в 8,5 лет. первые хозы считали забавным, что собака охраняет еду. Велка вставала над миской и делала крысу, а те ее поддразнивали "Сейчас все съем!", Велла была рада стараться, скалилась и рычала, наверное, могла и укусить. Переучивались кормлением с руки и забирала миску молча, без комментов "Отдай", " Дай возьму" и т.д., стоило забрать миску и она оставалась как бы в растеренности Еще у нас был пунктик: Велла реагировала на все звуки - дверной звонок, домофон, домашний телефон. Вот это был кошмар, если кто-то приходил поздно или по ошибке ночью звонили в домофон. Собственно неуравновешенность Веллы и стала причиной ей отдачи, хозяева, уезжая в отпуск, оставили ее мне на передержку, вернулись - привезли внучку 4 лет, встал вопрос об усыплении или переустройстве собаки, а я уже не смогла ее отдать кому-то.
Бульф: Buk-L пишет: Просто любовью и вниманием трудно кого-либо испортить Люда, речь не о любви идёт, а о чрезмерном сюсюканье с собакой, о бесконечных приторных и слащавых ласках. В том, что такое сюсюканье без меры - вредно для собаки, у меня нет сомнений, но может ли оно вызывать агрессию у вполне миролюбивых, не агрессивных по природе/породе собак? И как научиться сдерживать себя и не проявлять так бурно свои чувства по отношению к собаке, чувства так ... неправильно выражаемые? Мне кажется, мы, тетешкаясь с собакой, обращаемся с ней, как с маленьким ребенком, то есть, в некотором роде, проявляем материнские чувства к собаке. Ведь собака - это вечный ребенок! Во всем! И для многих - любимый ребенок. Но мы все разные и чувства свои тоже выражаем по-разному. Кто-то по натуре крайне скуп не только на бурные ласки, но и вообще на любое проявление чувств. Но я уверена, что ребенок такого скупого на эмоции человека в детстве был обделен любовью. Ведь как ребенок может понять, что любим, если ему не говорить об этом, не целовать и не обнимать, а только кормить, обувать, одевать и платить за учебу? Нет, ребенку очень нужна материнская ласка, выраженная в словах, поцелуях и объятиях, причем, я думаю, чем чаще, тем лучше! А вот нужны ли такие ласки собаке? При всем при том, что собака понимает интонацию хозяина, она прекрасно понимает, когда её ругают, а когда хвалят и ласкают! Но не сядет ли собака "на голову" хозяину гораздо быстрее, чем человеческий ребенок от обилия ласковых слов и обжимания? Ну как найти "золотую середину" в выражении своих эмоций?
Buk-L: Бульф пишет: собака понимает интонацию хозяина, она прекрасно понимает, когда её ругают, а когда хвалят и ласкают! И не только это. Вчера была в ветеринарке со своим старшим по поводу лап. Врач стал мне рассказывать чем лечить, ну и сказал, чтобы ни в коем случае не лизал. Говорит, что надо любым способом этого добиться. В частности - воротник. Для нас это полный ступор. Он ложится именно на этом месте, где надели воротник и ни с места, до снятия. Ну я начала сокрушаться, типа несчастный в воротнике, бабушка жалеет.... Но, говорю, постараюсь придерживаться выбранной стратегии. Он сидел слушал... Домой пришли, надела носки и сказала, что если будет снимать, то - воротник. Так, за вечер ни разу не снял! Лен, а почему ты решила, что излишнее проявление чувств вредно для собаки? Если ты действуешь последовательно и не поощряешь плохого поведения, а просто лишний раз обнимешь и поцелуешь, что в этом плохого и как это может отрицательно влиять? Я этого не понимаю. Бульдоги это такие собаки, ласки которым вряд ли повредят. Ведь они всегда норовят прижаться к кому-нибудь и рука сама к ним тянется автоматически - погладить, ну а потом и поцеловать. Тем же человеческим детям нужно не поцелуи и ласки, а внимание и интерес к их жизни. И не чисто символическое - "как дела" и "что получил", а нечто большее. Мой приятель читал книги, которые читали его дети-подростки, слушал их музыку. Я считаю это лишнее, с трудом представляю своего мужа, читающего Желязны, но тем не менее.... Нужно искреннее, а не показное внимание и детям, и собакам, а ласки это дополнение к главному.
Бульф: Buk-L пишет: Тем же человеческим детям нужно не поцелуи и ласки, а внимание и интерес к их жизни. Люда, ну конечно, внимание и интерес к жизни своих детей необходимы, как воздух, - только интерес не фальшивый, а неподдельный. Однако и ласки тоже нужны - параллельно нужны, вернее - одновременно! Родители и так, и так проявляют свою любовь к детям, показывают им, что они по-настоящему любимы! Но мы ведь о собаках говорим! А собаки - всё-таки не дети, хотя порой мы их стремимся очеловечить и невольно хотим видеть в них подобие человеческих детенышей. Собакам тоже нужно внимание и интерес к их жизни, да-да, я в этом уверена! Ну, например, я думаю, что нельзя отмахиваться, когда собака приносит тебе мячик, приглашая поиграть - этим ты, как раз, проявляешь невнимание к собаке, особенно, если отмахиваешься постоянно! Собаками, как и детьми, нужно заниматься! Но вот опять вопрос - нужны ли собакам бесконечные уси-пуси, поцелуйчики со слюнями и тесные ежеминутные объятия, вернее, тисканье? Так никто на этот вопрос и не ответил - видимо, полемизировать в продолжении скандальной темы с бесконечным повторением одних и тех же "фактов" (мне кажется уже только самый ленивый ничего не знает о помете на букву "М" и собаках Косовой) гораздо интереснее, чем дискутировать по вечным вопросам воспитания.
карбон: Мой щенок, 11 мес., находясь под седацией, во время проведения контрастной рентгенографии, укусил меня и доктора. В тот момент наша реакция была, конечно, быстрее - поэтому обошлось без крови. Но укусить он хотел по-настоящему. Потом уже дома, через несколько часов, всё ещё заторможенный, пытался укусить меня за ноги. Мне было страшно. При этом, за всю свою жизнь он ни разу не кусался, не было даже намёка на агрессию. Мне казалось, мы не допускали ошибок в воспитании. Много читали по этому поводу. Раньше у нас был ротвейлер. Его воспитанием в основном занималась я, в то время у меня было двое маленьких детей (второй при нём родился), поэтому я чётко знала, что ошибок быть не должно. Собак никогда не били (ни газеткой по попе, ни чем-то ещё). Конечно, с французиком не сюсюкать, наверное, нельзя. Уверена, все ути-путяют. С ротвейлером такое поведение невозможно, он бы сильно удивился. Вот теперь и думаю про эти покусы. Что это было? В изменённом состоянии сознания инстинкты берут верх? В частности, инстинкт самосохранения. Мы ведь его мучали - в его понимании. Процедура была длительная: и бария много заливали, и снимки в нескольких прекциях (разве что не подвешивали). Поэтому он решил отбиваться? Через сутки вернулся наш родной зайчик(в себя), как ничего и не было. Но осадочек, как говорится, остался... Как вспомню...
Н.Д: А поче у автор решил , что тут было сюсюканье ? Элементарное пренебрежение воспитанием , росли как сорная трава и все , вот и результат. Да еще нравиться , что посторонних кусает типа настоящий пес . Buk-L пишет: Не один человек в здравом уме не будет тискать спящую или жующую собаку Совершенно спокойно могу и могла тискать ВСЕХ своих собак в любой момент их жизни , спящие, кушавшие ( мясо доставали из глотки ) и не кто не думал огрызнуться , хочу "тискаю" хочу положу на бок ,хочу под хвост залезу пока ест спит ест , могу развернуть спящую красавицу прижать закинуть на нее ноги руки как на подушку, открыть пасть , глаз . Целую их , как не целовать , белая для этого сама приходит на ручки залезает , а черную когда поднимаю и с место на место переношу обязательно целую , за день каждую раз 10
Бульф: карбон пишет: Конечно, с французиком не сюсюкать, наверное, нельзя. Уверена, все ути-путяют. С ротвейлером такое поведение невозможно, он бы сильно удивился. Очень интересное мнение... То есть, если обобщить, с декорашками сюсюкать можно и нужно, а с серьезными собаками, с собаками бойцовых пород - нет, потому как "не поймут"? Не знаю, не знаю... По-моему, спорное утверждение. На мой взгляд, основные принципы воспитания применимы к любым собакам, к собакам любых пород. Если уж нельзя сюсюкать, то - нельзя! Н.Д пишет: А поче у автор решил , что тут было сюсюканье ? Элементарное пренебрежение воспитанием , росли как сорная трава и все , вот и результат. Вы о Хэрриоте? Если о нем, то он, как практикующий ветеринар, просто-напросто ВООЧИЮ наблюдал и сюсюканье, и тетешканье в доме Уитхорнов, когда приезжал к ним на вызов! И, заметьте, судя по тому, что написано, ни Дусик, ни Пусик от невнимания отнюдь не страдали. Просто им с самого детства всё позволялось, их не ругали, не наказывали, они конкретно плясали джигу не только на голенях и коленях гостей, но прежде всего, на головах хозяев. Процитирую еще раз то, что, что сказал Зигфрид (друг и босс Хэрриота, автора рассказа, тоже практикующий сельский ветеринар с необычным для английского слуха именем - его отец был большим поклонником Вагнера): Я раза два побывал у Уитхорнов и знаю, почему их собаки так не- выносимы. - Неужели? Так почему же? - Во всем виноваты хозяева. Они их не только не воспиты- вали, но все время тетешкали да еще сюсюкали. - Пожалуй, - задумчиво протянул я. - Конечно, я тоже нем- ножко пляшу вокруг своих собак, но до тисканья и поцелуев дело, слава богу, не доходит. - Вот именно. Избыток слащавых ласк собакам очень вреден. И еще одно: эта парочка верховодит в доме. А собаки любят подчи- няться. Тогда они чувствуют себя увереннее и безопаснее. Можете мне поверить: Дусик и Пуснк остались бы очень милыми песика- ми, если бы их с самого начала держали в определенной строгости. - Ну, а теперь всем командуют они. Мне кажется, это правильно. Избыток слащавых ласк вреден собакам любой породы. Но неужели он может привести даже к агрессии? Н.Д пишет: Целую их , как не целовать , белая для этого сама приходит на ручки залезает , а черную когда поднимаю и с место на место переношу обязательно целую , за день каждую раз 10 А как Вы считаете, это правильно? Именно так нужно воспитывать собак, французов, в частности, или же, всё-таки, нужно держать их в некоторой строгости, особенно в щенячьем возрасте? Даже если судить по имеющимся в теме постам, сторонников "тетешканья" гораздо больше, чем я думала... Эти сторонники честно признались в том, что облизывают своих питомцев, сюсюкают с ними, и так далее, но ни один не поведал - хорошо это, или плохо! И может ли это привести к самым пагубным последствиям, а именно - к тому, что собака станет домашним террористом и агрессором?
Oxy: Бульф пишет: сторонников "тетешканья" гораздо больше да сюсюкаемся и тетешкаем, НО!!! Требования -то к собаШкам есть и их никто не снижает после поцелуев! Бульф пишет: но ни один не поведал - хорошо это, или плохо лично мне это доставляет удовольствие и никаким образом не сказывается на поведении МОИХ собак!
koldynya: Бульф пишет: Именно так нужно воспитывать собак, французов, в частности, или же, всё-таки, нужно держать их в некоторой строгости, особенно в щенячьем возрасте? А что мешает проявлять строгость тогда, когда собака ведет себя не правильно и ласкать, когда все нормально? Именно уравновешенность этих двух составляющих воспитания и ведет к нужному результату. К агрессии ведет не ласка в процессе воспитания, а вседозволенность.
полная версия страницы